Калоша не против фейка

Калоша не против фейка

В орфографический словарь попали 675 новых слов, прошедших испытание временем

Текст: Елена Новоселова

Орфографический словарь Института русского языка имени Виноградова РАН пополнился 675 словами. Неологизмы, вошедшие в академический ресурс, появились не сегодня, но только теперь закрепили их нормативное написание. Зачем русскому языку «фейки», «лоукостеры» и «кешбэки»? Об этом «РГ» поговорила с ректором Государственного института русского языка имени А.С. Пушкина Маргаритой Русецкой.

Маргарита Николаевна, таких новостей не припомню за прошедшие лет десять…

Маргарита Русецкая: Не совсем так. Институт русского языка имени Виноградова РАН регулярно переиздает свой «Русский орфографический словарь» под редакцией Лопатина и Ивановой. 5-е издание вышло в 2018 году, то есть совсем недавно. До этого словарь обновлялся примерно раз в 5-7 лет. И тут вдруг обновление через 2 года. И такой мощный список. Новые слова рождаются постоянно. Но за полгода пандемии их возникло столько, сколько, возможно, при обычном течении жизни и за 2-3 года не пришло бы. Те 675 слов, о которых мы говорим, по мнению составителей академического словаря, прошли испытание временем: уже довольно долго они активно используются в СМИ, в документообороте, в публичной коммуникации. И в повседневном общении без них уже никак. У лексикографов есть принцип устойчивости, своеобразный порог вхождения слов в язык. Иногда на верификацию слова уходит до 25 лет. Приведу в пример Большой универсальный словарь под редакцией Морковкина, который включает 30 тысяч слов современного русского языка в комплексном описании. Он создавался в период бурных изменений в обществе. Милиция стала полицией, появились пейджеры. Но многое, что было приметой «90-х», исчезло. И слова из словаря вычеркнули.

А русские слова среди этих 675 есть?

Маргарита Русецкая: Конечно. Например, здоровский, в напряге, покорябать(ся), юга (место отдыха с теплым климатом). Последние месяцы еще раз выявили способность русского языка к творчеству. Мне, например, очень симпатично слово «наружа». Оно, конечно, пока не в словаре, но такое языковое чутье и юмор! И точно отражает новое карантинное явление в нашей жизни.

Чем объяснить, что в академический словарь попадают слова типа «гикнулся»?

Маргарита Русецкая: Знаю, что многие, кто с трепетом относится к языковым нормам, к речевой культуре, к речевому этикету, вздрогнули. Но словарь — это национальный корпус. Сюда собирается часто встречающееся из всего массива текстов, которые выходят на русском. Это и СМИ, и переписка в Сети, и специальная лексика. Зато мы теперь точно знаем, что слова «онлайн», «промокод» или «флешмоб» пишутся без дефиса (это одно слово, обозначающее целостное явление). Никаких споров. И не надо в «Википедию» обращаться, ответ есть у академиков.

Знаете, какое это было мучение понять, как правильно: «риелтор» или «риэлтор». «Кэшбек», «флешмоб» — где «е», а где «э»? Наконец принято решение: «кешбэк»! В большинстве спорных слов академики склонились в пользу традиционного для русского языка написания иностранных слов через «Е», несмотря на то, что в слове «флешмоб» слышим мы все-таки «Э», и там нет никаких мягких согласных.

То есть тенденция (ой, после «т» тоже слышится «э») к обрусению орфографии?

Маргарита Русецкая: Да, и это говорит о силе языка. Ведь заимствованные слова были в русском всегда. Главное, как они себя дальше ведут. Если подстраиваются под грамматические, стилистические, орфографические требования языка, то перестают быть иностранцами. К слову, академик Костомаров любил подчеркивать, что русский язык по отношению к словам-иностранцам ведет себя порой очень уважительно и боится к ним притронуться. Это относится как раз и к написанию иностранных слов с «э».

Как вы считаете, зачем нам слово «фейк»? «Утки», «подделки», «обмана» не достаточно? Или таким образом русский язык хочет увековечить одного из президентов заокеанской страны?

Маргарита Русецкая: Ситуация, когда в информационном пространстве появлялась ложная новость, всегда была в нашей жизни, и все понимали, о чем идет речь. Какая разница, кто запустил «утку»: обычные СМИ или соцсети? Не думаю, что есть смысл в особом слове, привязанном к индустрии пранкер-новостей. Как ни крути, все равно это вымысел с целью получения выгоды или введение в заблуждение. «Утка» она и есть «утка».

Еще одно слово из списка-675. Это «коворкинг». Не кажется вам, что оно в нашей стране употребляется очень узким кругом?

Маргарита Русецкая: Вы не поверите, но как депутат я получаю письма с требованиями разобраться с «коворкингом» («не понятно, что это») и «буккросингом» («почему не сказать «книгообмен?»). С «коворкингом» дело обстоит сложнее. Ведь появились новые пространства, оснащенные оборудованием для работы. Придумать русское слово, которое точно и коротко выразило бы функциональную и структурную специфику этого явления, пока не удается. Хотя слово действительно непонятное, касается только молодых, как правило, людей — предпринимателей. На Западе такие пространства очень распространены.

Как вы думаете, могут эстетические критерии влиять на решение включить слово в словарь? Например, «лоукостер»… Ну красиво же звучит! Или «дистант». Гораздо же моднее «удаленки».

Маргарита Русецкая: Мода и красота не критерий для лексикографии. Мода — то, что вдруг возникло и захлестнуло всех. Тот же пейджер. Надеюсь, что академическое издание никогда на «жар-птицу» не клюнет, будет верно классическим научным принципам. Что же касается «удаленки», то это более узкое понятие, чем «дистант»: оно по смыслу привязано к пандемии.